Песня о Кудруне
ⅩⅩⅤ
О том, как пришли к ним Ортвин и Хервиг

Долго ждали они и наконец заприметили в море лодку, а в ней всего только двух человек.
- Вон, вижу я, подъезжают сюда два человека; уж не послы ли это? - сказала Кудруне Хильдебурга.
- Увы мне, бедной! - воскликнула Кудруна.- Если это послы Хильды, то в каком же виде застанут они меня здесь, за стиркой! Такого позора я, кажется, не перенесу! Посоветуй мне, что мне делать? Убежать ли отсюда или ждать их здесь?
- Не берусь я советовать тебе,- отвечала Хильдебурга,- одно только знаю я - я сделаю то же, что и ты, и не покину тебя ни в радости, ни в горе.
В замешательстве они бросили работу и собрались было бежать, но моряки в это время были уже так близко, что увидали это. Поспешно повернув к берегу, выпрыгнули они из лодки и крикнули им вслед:
- Зачем уходите вы, прекрасные прачки? Сами видите вы - мы чужеземцы, и если вы уйдете отсюда, то можете лишиться всех этих прекрасных одежд.
Девушки притворились, будто не слыхали, хотя голоса и долетели до их ушей. Очень уж громко говорил король Хервиг - не знал он, что был так близко к своей невесте.
- Скажите нам, чьи это одежды,- продолжал зеландский фогт,- мы не замышляем никакого зла, а потому не бойтесь и вернитесь к берегу.
- В таком случае мы вернемся к вам,- отвечала Кудруна.
Они пошли назад, совсем промокшие и дрожащие от стужи. Дело было в самом конце зимы; снег лежал еще на земле, но птицы уже пели и щебетали наперебой, возвещая весну. Девушки сильно изменились за время своего плена от нужды, лишений и тяжелой работы, лица их загорели и огрубели от резких мартовских ветров, но, несмотря на все это, они все еще были статны и красивы. Но, видя их промокшими, продрогшими, со спутанными от ветра волосами, витязи не узнали их.

Когда подошли они ближе, Хервиг пожелал им доброго утра, и это приветствие растрогало их: давно уже не слышали они приветливого слова.
- Скажите нам, кому принадлежат эти одежды и кто их моет? - спросил Ортвин.- Вы так красивы, что, конечно, заслуживали бы носить корону. И много ли еще таких прекрасных прачек у того, кому вы так униженно служите?
- Много у него служанок, может быть, еще прекраснее нас,- отвечала Кудруна,- но спрашивайте нас поскорее: у нас такая госпожа, что нам не пройдет даром, если, выйдя на стену своего замка, она увидит нас разговаривающими с вами.
- Не огорчайтесь этим, возьмите себе вот эти четыре золотых запястья, но только отвечайте на наши вопросы.
- Оставьте при себе свое золото,- отвечала Кудруна,- нам не нужно платы, но только спрашивайте скорее!
- Ну, так скажите нам, чьи это владения, кому принадлежат эти богатые земли и крепкие замки? Как зовут того, кто заставляет вас, раздетых, исполнять такую унизительную работу?
- Одного из королей этой страны зовут Хартму-том, ему подчинены все эти обширные земли и крепкие замки. Другого короля зовут Людвигом Нормандским, и много витязей служит ему.
- Охотно повидали бы мы их,- сказал Ортвин.- Не скажете ли вы нам, прекрасные девушки, где можем мы их найти и дома ли они теперь или уехали куда-нибудь?
- Сегодня утром оставили мы их в замке еще спящими и при них их сорок сотен воинов. Но дома ли они теперь или выехали куда-нибудь, мы не знаем,- отвечала Кудруна.
- Что же так тревожит их, и откуда ждут они опасности, что даже дома окружают себя таким множеством воинов? - вмешался отважный Хервиг.- Будь при мне в походе столько бойцов, я смело рассчитывал бы завоевать целое царство.
- Этого мы не знаем хорошо,- отвечала Кудруна,- но говорят, где-то далеко есть страна - называют ее землею Хегелингов: оттуда-то и ждут они с минуты на минуту могучего врага.

Видя, что девушки дрожат от холода, Хервиг предложил им свой плащ, но дочь Хильды отказалась: не хотела она носить мужского платья.
Между тем Хервиг внимательно вглядывался в прекрасную девушку: она казалась ему так красива и так скромна и притом так похожа на ту, о которой он часто вспоминал с любовью, что он поневоле вздыхал.
- Еще хочу я спросить вас, девушки,- продолжал Ортвин,- не слыхали ли вы о пленных, привезенных в эту землю? Между ними была одна, которую звали Кудруной.
- Много уже лет тому назад была привезена сюда толпа девушек, взятых в плен после жестокой битвы. Они были принуждены исполнять здесь самые тяжелые работы. Была между ними одна, которую привез сам Хартмут, и звали ее Кудруной.
- Послушай, Ортвин,- сказал тут король Хервиг своему спутнику.- Если только жива сестра твоя, Кудруна, то это, конечно, она и есть, так она на нее похожа.
- Она очень красива,- отвечал Ортвин,- но нисколько не похожа на мою сестру. С детства еще помню я, что не было на свете девушки, равной ей по красоте.
Услышав имя Ортвина, Кудруна тоже стала присматриваться, не брат ли это ее. Тогда настал бы конец всем ее страданиям.
- Знала я когда-то витязя родом из Зеландии; звали его Хервигом и был он похож на тебя,- сказала Кудруна.- Если бы был он еще жив, то, конечно, освободил бы нас из тяжкой неволи. Я тоже одна из тех, что были захвачены в плен воинами Хартмута. Вы ищете Кудруну, но напрасно: она умерла от непосильного труда.
Слезы показались на глазах Ортвина. Заплакал и Хервиг при этой вести.
Видя их слезы, Кудруна сказала:
- Глядя на вас, я сказала бы, что вы, доблестные рыцари, верно, родичи Кудруны.
- До конца жизни буду я горевать о ней,- отвечал Хервиг.- Торжественною клятвой была она обручена мне в жены, и я утратил ее лишь благодаря наущениям старого Людвига.
- Ты хочешь обмануть меня,- возразила бедная девушка,- мне давно уже сказали, что Хервиг умер. А если бы был он жив, то и ко мне вернулось бы счастье: он, конечно, увез бы меня отсюда.
- Взгляни на мою руку: если признаешь это кольцо,- оно скажет тебе, кто я. Этим кольцом был я обручен с Кудруной, и если ты жена моя, то я силой увезу тебя отсюда,- отвечал ей Хервиг.
Взглянула она ему на руку и увидала на ней кольцо с прекрасным драгоценным камнем: его некогда носила на руке своей Кудруна. Радостно улыбнулась она и сказала:
- Узнаю я это кольцо: прежде принадлежало оно мне. Теперь же взгляни на то, которое прислал мне мой милый, когда еще жила я беззаботно в доме моего отца.
Взглянул он ей на руку и, увидав кольцо, сказал:
- Наконец-то после стольких страданий и горя нашел я опять свою радость и счастье.
С этими словами Хервиг обнял прекрасную девушку; оба были полны и радости и горя. Хервиг несколько раз обнимал и целовал Кудруну и верную подругу ее Хильдебургу. Ортвин же все допытывался: неужели не нашлось для нее иной работы, кроме стирки на берегу во всякую погоду?
- Неужели, сестра, нет у тебя детей, которые сняли бы с тебя эту тяжелую работу? - спрашивал Ортвин.
- Нет у меня детей,- со слезами отвечала Кудруна.- Что ни делал Хартмут, я ни за что не соглашалась стать его женой и за это и должна была исполнять такую тяжелую и унизительную работу.
- Ну, надо сказать, что предприятие наше поисти-не счастливо окончилось,- сказал Хервиг,- теперь же поспешим увезти ее отсюда!
- Не согласен я на это,- отвечал витязь Орт-вин.- Не соглашусь я увезти тайком сестру, похищенную у меня в открытом бою.
- Что же намерен ты делать? - воскликнул Хервиг.- Я хочу увезти отсюда свою невесту: мы добываем себе жен как можем.
- Нет, я скорее позволю изрубить себя вместе с сестрой! - настаивал Ортвин.
- Что сделала я тебе, милый брат мой Ортвин? - воскликнула Кудруна.- За какую мою вину ты теперь мстишь мне?
- Дорогая моя сестра, я поступаю так не из нелюбви к тебе: это только спасет твоих девушек. Тебе же обещаю я, что ты еще соединишься с милым твоим Хервигом.
- Боюсь я только одного,- возражал витязь Хервиг,- как бы, приметя нас, не увели девушек куда-нибудь в такое место, где мы никогда уж их не увидим.
- Нельзя же покинуть здесь других благородных девушек,- говорил Ортвин.- Вся свита моей сестры должна вернуться вместе с нею.
Рыцари направились было к лодке, Кудруна же начала плакать.
- Горе мне, бедной,- говорила она,- теперь уж не будет конца моей муке! Неужели должна я утратить всякую надежду на избавление?
- Прежде казалась я тебе всех лучше, теперь же кажусь я тебе всех хуже,- крикнула она вослед Хер-вигу, когда витязи садились уже в лодку.- На кого покидаешь ты меня, несчастную, и кто утешит меня здесь?
- Для меня ты всех лучше! - отвечал ей Хервиг.- Прошу тебя, никому не говори о моем приезде: к рассвету я буду уж тут с восемнадцатью тысячами отважных моих воинов.

Витязи поспешили скрыться из виду. Можно сказать не солгав - никогда еще не бывало более горестной разлуки. Девушки, оставшись на берегу, следили взором за удалявшейся лодкой, пока она не скрылась среди волн.
Так долго стояли они, совсем забыв о работе. Увидала-таки злобная Херлинда, что без дела стоят они на берегу, и страшно рассердилась.
- Однако что же это ты бросила дело и не стираешь одежд Людвига? - сказала наконец Хильдебурга, Если увидит это Херлинда, она изобьет нас так, как никогда еще не бивала!
- Слишком я знатна для того, чтобы служить Хер-линде прачкой,- отвечала Кудруна.- Сегодня два короля рады были обнять и поцеловать меня.
- Послушай моего совета,- говорила Хильдебурга,-- помоем хоть немножко это платье, чтобы не нести его домой таким грязным.
Но Кудруна, не обращая внимания на ее слова, взяла несколько тонких полотняных одежд Херлинды и бросила их в море. Полотно, продержавшись немного на волнах, пошло ко дну, и неизвестно, нашли ли его потом или нет.
Когда стемнело, Хильдебурга одна понесла домой белье и платье; сестра же Ортвина ничего не хотела нести.
Было уже очень поздно, когда подошли они к замку. Херлинда сама ждала их у ворот.
- Кто это позволяет вам так поздно разгуливать по острову? - закричала она, увидя их.- И где же мое тонкое полотно? Почему не несешь ты его, а идешь с пустыми руками?
- Я оставила его там, на берегу,- отвечала Кудруна,- показалось оно мне очень тяжело. А до того, найдешь ли ты его там или нет, мне нет никакого дела.
- Ну, это не пройдет тебе даром,- закричала волчица,- ты заплатишь мне за это, прежде чем я лягу спать!
Тут приказала она разобрать колючие изгороди и навязать из них розог и потом, велев привязать Кудруну к кровати, выгнала всех из комнаты. Молодые девушки из свиты Кудруны подняли громкий плач. Видя, что не избежать ей позорного наказания, Кудруна решилась на хитрость.
- Послушай,- сказала она Херлинде,- если сегодня дотронешься ты до меня этими розгами, то, поверь, я отплачу тебе за это, когда стану королевой! Если же избавишь ты меня от наказания, то я полюблю того, кому отказала, и буду жить в Нормандском королевстве. Никто и представить себе не может, что сделаю я, когда достигну власти.
- Ну, тогда я забуду свой гнев,- воскликнула Херлинда,- и если бы ты потеряла целую тысячу полотняных сорочек, я и не вспомнила бы о них. Тебе же будет лучше, если согласишься ты полюбить Хартмута, короля Нормандии.
- Не могу я больше терпеть этих мучений. Позови же ко мне короля Нормандии, - сказала Кудруна.
Слышавшие это поспешили известить Хартмута, что Кудруна зовет его к себе, забыв свою к нему вражду.
Не сразу поверил Хартмут первому принесшему ему эту весть, но, услышав то же и от других, с радостью поспешил к Кудруне и уже хотел было обнять ее, как свою невесту, но Кудруна остановила его.
- Постой, Хартмут,- сказала она,- ты видишь,- перед тобой прачка,- продолжала она, указывая на свою мокрую одежду,- подожди, когда стану я королевой, и тебе не стыдно будет обнять свою жену. Теперь же обещай исполнить мою просьбу.
Хартмут обещал, и Кудруна потребовала, чтобы к ней вернули всех ее девушек, прислуживавших в покоях Херлинды, истопили бы для них баню и дали бы им хорошие одежды вместо старых и разодранных, в которых Херлинда заставляла их ходить.

После бани подали им вина, самого лучшего, какое только нашлось в Нормандии, и усадили их в роскошном зале. Херлинда же позвала дочь свою, Ортруну, и приказала ей тоже одеться со своими молодыми девушками и присоединиться к Кудруне и ее свите. Орт-руна охотно исполнила приказание матери. Когда она вошла в зал, Кудруна пошла к ней навстречу, и видно было, что обе они были веселы и довольны.
Еще одну хитрость придумала Кудруна: упросила она Хартмута разослать гонцов по всему своему королевству,- пусть созовут они ко двору всех друзей Хартмута, чтобы они посмотрели на его невесту, а она показала бы своим девушкам нормандских воинов. Послушался Хартмут и разослал во все концы целую сотню послов. Кудруна того и хотела: тем меньше врагов должны были застать наутро хегелингские воины.
Когда все разошлись и Кудруна осталась одна со своими девушками, некоторые из них принялись плакать от огорчения, полагая, что теперь они уж навсегда останутся в Нормандии, но Кудруна, позабыв на этот раз приличие, громко засмеялась над их слезами. Услыхала ее смех Херлинда, и взяла ее досада. Вскочив с постели, побежала она к Хартмуту.
- Сын мой, не знаю я, чему это смеялась Кудруна! Проведала я, что приехали сюда тайные послы от ее друзей,- берегись, как бы через них не лишиться тебе жизни и чести!
- Полно! - отвечал Хартмут.- Пусть повеселится со своими женщинами: друзья ее далеко, и я не знаю, как бы мог я с ними встретиться.
На ночь были приготовлены для Кудруны и ее девушек роскошные постели, и слуги Хартмута с почетом проводили ее в ее спальню. Кудруна озаботилась хорошенько угостить служителей Хартмута вином и медом и, уходя к себе в спальню, отпустила всех их на покой.
Стены покоев, где должна была ночевать Кудруна со своими девушками, были очень крепки и плотны; к тому же и дверь по приказу Кудруны заперли изнутри на четыре засова, так что никто не мог слышать, что происходило в покоях.
- Теперь я порадую вас вестью об избавлении от ваших страданий,- сказала Кудруна девушкам.- Завтра увидите вы своих друзей. Подумайте,- сегодня обняла я своего мужа, Хервига, и брата своего, Ортвина. Теперь нас ждет радость и счастье, и, поверьте мне, если только доживу я до того времени, когда стану королевой, всех вас я щедро награжу замками и землями.
Радостные и полные надежд, улеглись девушки спать; наутро ждали они рыцарей, явившихся освободить их из неволи.