Песнь о Роланде
Возмездие сарацинам 3
Рано-рано на заре проснулся император Карл и, сняв оружие,
вместе со своими воинами отправился в Ронсевальскую долину, на
место битвы.
— Не торопитесь,— обратился он к своей свите,— я сам должен
найти тело Роланда.
И Карл пошел вперед и поднялся на холм. Вся трава и цветы на его
пути покрыты кровью французских баронов, и Карл не в силах
удержаться от слез. Наконец взбирается он на вершину и
останавливается под деревьями. На трех камнях узнает он удары
Роланда и видит своего племянника лежащим на траве. Соскочив с
коня, спешит он к тому месту, обнимает тело Роланда и от горя
лишается сознания.
Придя в себя, видит Карл, что стоит у сосны, а поддерживают его
герцог Нэмский и другие бароны: у ног императора лежит Роланд, и
на лице Роланда — печать смерти. И громко оплакивает его Карл, и
в отчаянии рвет свои волосы, и снова теряет сознание. И плачут
вместе с ним окружающие его французы.
— Велико горе Карла! — восклицает герцог Нэмский.
— Государь,— говорит ему Жоффруа Анжуйский,— не следует так
предаваться горю. Лучше прикажи собрать тела наших воинов,
убитых испанскими нехристями, и перенести их в усыпальницу.
— Так подай сигнал, труби в свой рог,— отвечает ему король.
Жоффруа Анжуйский затрубил в рог. Французы спешились и пошли
искать тела своих друзей. В войске Карла было много епископов,
аббатов и мойахов, и они похоронили мертвых при дыме кадил.
Император приказал положить отдельно тела Роланда, Оливье и
епископа Тюрпина. При нем их вскрыли, обернули сердца в шелковые
ткани, тела их, обмывая вином и настоем индийского перца, зашили
в оленьи кожи и в мраморных гробах поставили на колесницы и
повезли в город Блуа. Император собирался уже покинуть поле, как
вдруг заметил мусульманский авангард. Двое посланных от имени
эмира возвестили Карлу битву.
— Ты не минуешь наших рук, надменный король! — сказали они.— Сам
Балиган идет следом за нами и ведет из Аравии огромное войско.
Сегодняшний день покажет, кто тут истинно смел и могуч.
Вспоминает Карл, что потерял он в Ронсевальской битве, и
беспокойно теребит свою бороду; затем, гордо обведя взором свое
войско, он восклицает громким и твердым голосом:
— На коней, французские бароны! На коней, и к оружию!
Строит Карл свое войско, разделяет его на десять колонн. Не одни
французы в его войске, много там и баварцев, норманнов,
бретонцев, фламандцев и фризов. Десятая колонна вся состоит из
лучших французских баронов, с головы до ног одетых в броню.
Император, сойдя с коня, повергается ниц на зеленой траве и
молит Бога оказать ему великую милость — дать возможность
отомстить за Роланда.
Окончив молитву, Карл бодро вскочил на коня, спокойным и ясным
взором окинул войско и затрубил в свой рог, и при звуках труб
французы, с горем поминая Роланда, пошли вперед. Величаво сидел
на коне император, расправив на груди свою седую бороду. То же
сделали и все французы. Это знак, по которому они узнают друг
друга. Проходят они горы, неприступные скалы, глубокие долины и
страшные ущелья, выходят наконец на равнину и останавливаются,
поджидая мусульманское войско.
Не заставляет себя ждать и эмир: с виду он истый барон, так же
как и его сын Мальприм. И просит Мальприм:
— Позволь мне, отец, первому напасть на французов!
Ни в чем не в силах отказать ему Балиган и посылает его вперед,
обещая ему часть своего царства, если удастся сломить гордость
Карла и заставить умолкнуть его победный рог. Арабы разделили
свою армию на тридцать колонн, громко зазвучали мусульманские
трубы, и войско эмира двинулось против христиан.
При ярком солнечном сиянии сошлись враждебные армии, и закипела
горячая битва.
Мальприм скачет на белом коне и раздает удары направо и налево.
Видит его эмир в самом пылу схватки и посылает ему на помощь
своих баронов. Звенят мечи, ломаются копья, падают люди: уже вся
трава пропиталась кровью, и много французов погибло от руки
Мальприма. Видит это герцог Нэмский, и глаза его сверкают
гневом. Мигом настигает он сына эмира, разбивает его щит, пикой
пронзает его тело и мертвого бросает на землю, а вслед за ним и
еще семьсот мусульман.
Но спешит на помощь Мальприму его дядя, брат эмира, и одним
ударом разбивает герцогский шлем. Пошатнулся Герцог Нэмский и
едва усидел в седле, ухватившись рукою за шею коня, и уже ждал
второго удара. Но подоспел к нему сам император, разбил щит
сарацина, прорвал его броню, пронзив копьем, мертвого сбросил на
землю.
С тоской смотрит Карл на раненого герцога и дает ему добрый
совет.
— Не отходи от меня больше,— предлагает он,— я буду твоим
защитником.
И бьются они рядом, и бьются вместе с ними двадцать тысяч
французов, и падают под их мечами проклятые сарацины. И молит
эмир о помощи против Карла своих богов — Аполлона, Тервагана и
Магомета, обещая воздвигнуть им золотые статуи, как вдруг
приносят ему известие о гибели его сына. И опускает эмир забрало
своего шлема, склоняет на грудь голову и готов умереть от горя.
Сзывает он свои последние колонны, выстраивает турок, арабов,
великанов, громко трубит он в боевую трубу и сам кидается в
сечу. Французы, видимо, одолевают. Близится вечер. С громкими
кликами носятся по полю битвы эмир и император. Издали по
голосам узнают друг друга и встречаются в разгар общей схватки.
Отчаянно бьются они, разбивают щиты, лопаются подпруги их седел,
и оба падают на землю, - но, вскочив на ноги, продолжают биться
мечами, и ни один не хочет уступить другому.
— Ты убил моего сына,— говорит Балиган,— бесправно завладел ты
моей землею — сдайся же теперь, и я дарую тебе ее лен.
Но Карл не сдается, и снова обрушивают друг на друга они удар за
ударом.
— Хорошенько подумай, Карл,— опять говорит эмир,— ты убил моего
сына, ты бесправно завладел моей землею,— признай же себя моим
вассалом, и я отдам тебе ее всю, от Испании вплоть до моего
восточного царства!
— Это было бы для меня позором! — восклицает Карл.— Не могу я ни
дружить, ни мириться с нехристем. Прими нашу веру, обратись в
христианство, и, поверь мне, я сейчас же прекращу битву и обещаю
тебе свою дружбу!
— Нет, скорее смерть! — отвечает Балиган. Страшно силен эмир.
Ударом меча рассекает он
стальной шлем императора, рассекает кожу на его голове, но не
успевает раздробить череп. Карл чуть не падает, но еще раз
спускается к нему с неба архангел Гавриил. Присутствие ангела
ободряет Карла и возвращает ему силы. Он разбивает блестящий
шлем эмира и разрубает ему череп.
— Монжеуа! — восклицает он, давая знать о своей победе. Герцог
Нэмский под уздцы подводит ему коня. Мусульмане наконец
обращаются в бегство, преследуемые по пятам французами.
Солнце так и палит, густая пыль поднимается клубами, но французы
преследуют мусульман до самой Сарагосы.
У окна высокой башни своего дворца стоит королева Брамимонда,
окруженная языческими жрецами, знающими истинного Бога, не
получившими церковного посвящения. Видит она поражение мусульман
и спешит с этою вестью к Марсилию. Выслушал ее Марсилий,
отвернулся к стене, закрыл лицо, заплакал — и умер от горя, и
дьяволы завладели его некрещеной душой.
Перед Карлом распахнулись ворота Сарагоссы: он знает, что уже
некому защищать город, и без опасения вводит в него свое войско
и располагается на ночлег. Брамимонда сдает ему все городские
башни — десять больших и пятьдесят малых.
Миновал день, наступила ясная лунная ночь, в небе загорелись
яркие звезды. По приказанию императора французы обыскивают
город, врываются в мечети и синагоги и вдребезги разбивают
идолов и статуи Магомета. От чародейства и лжи не остается и
следа: король верит в истинного Бога и Ему одному желает
служить. Епископы благословляют воду и крестят неверных, а тех,
кто отказывается исполнить волю Карла, он приказывает вешать,
казнить и сжигать на костре.
С наступлением утра император занимает своим гарнизоном башни
Сарагосы, оставляет в ней тысячу отважных всадников, а сам со
своими людьми отправляется в обратный путь. С ним едет и пленная
Брамимонда: но Карл не желает причинять ей зла и надеется
кротостью обратить ее в христианство.
Быстро миновали победители Нарбонскую землю и достигли Бордо,
где Карл возложил на алтарь в храме Святого Северина свой рог,
наполненный золотом: пилигримы и теперь могут его там видеть.
Переправившись через Жиронду, Карл похоронил своего племянника
Роланда, его друга Оливье и епископа Тюрпина.
И опять пошло войско Карла горами и долинами, пока не достигло
Ахена.
Прибыв в свой высокий дворец, Карл потребовал к себе всех
придворных судей, саксов, баварцев, фризов, бургундцев и
аддеманов, бретонцев и норманнов, мудрейших во всей Франции, и
начался суд над Ганелоном.
Книги по теме
|
